динамитом, куском ли стали, то ли бомбой под трафарет у порога моих скитаний разрываются сотни лет, разлетаются по осколкам. и один - у меня в руке; он и режет, и больно колит - и вот так поднимает вверх. не сердись, не держи обиду, он - созданье твоих надежд, он дитя беззаботных игр и наш громкий веселый смех, береги его так, как сможешь.
я же буду беречь тебя - от огня и до глаз прохожих, и до слёз от плохого дня, пока каждый не станет лучше.
береги себя и жалей. ты - то солнце, что рвёт все тучи, и потом торжествует день; ты порог всех моих скитаний, самый лучший из всех конец.
собери все осколки в камень - и они застучат во мне, и со временем станут глаже - как в глазах твоих синя гладь. мне сказать бы о самом важном,
но тебе ли о том не знать?
энринв богом покинутой стороне птицы поют высоко и рвано. ветер пройдет по твоей спине, где вместо крыльев давно два шрама, словно взывая к тебе: пора в небо взлетать, отражаясь в море из красных ягод да из камней, запечатлевших чужое горе.
первое — ягоды это кровь. пить ее можно, припав губами к чаше, что соткана лишь из снов, что перестали давно быть снами.
главное — камни стремятся ввысь, противореча своей природе. камни есть каждая твоя жизнь, что словно сделана из пародий на настоящую — эту. ту...ту, что змеею бежит по венам, песни поёт, наблюдая смерть, ту, что стремится познать системы,
где кроме звёзд и планет — мечта о невозможном и небывалом, где переполнена пустота, где океаны горят пожаром, где алый цвет и оттенок вод каждый, кто вспомнит — тотчас забудет.
где твоя жизнь — это хоровод.
и где тебя никогда не будет.