И ты услышишь этот громкий стук, и ты опять глаза свои откроешь... Ты скажешь: "Здравствуй, друг, единственный мой друг!" А я скажу: "Приветствуем героя! Войди, герой, в наш праздничный шатёр! Садись к столу, пируй спокойно с нами. А если завтра в бой? Твой меч всегда остёр! Тьму побеждает Истинное Пламя…"
Пусть ты сейчас, как и твой меч, разбит, и пусть смеются надо мной невежды, но ты воскреснешь, друг, во имя веры и любви и как звезда негаснущей надежды…

Эта летопись является творческим осмыслением моих путешествий по племенам. Я пишу ее потому, что это весело.
Лор следует из передвижений, а не наоборот, а передвижения мои спонтанны и хаотичны, так что не ищите здесь особой логики и смысла (хотя я, несомненно, пытаюсь придавать повествованию как можно большую вменяемость)
Многие описанные здесь детали отражают реальные черты моих приключений. Я стараюсь адаптировать их поточнее, но некоторые приходится опускать или изменять, чтобы логика и смысл хрипели потише :)

18 Месяц Второго Зерна, 3Э 427
Дом Дагот приходит в лагерь племени Ветра.

28 Месяц Второго Зерна, 3Э 427
Дом Дагот открывает племени Ветра цель своего визита.

Обращение Ворина Дагот Ура к племени Ветра:
Очень хорошо.
Ваша проницательность похвальна: вас не сбили с толку мои попытки скрыть истинные помыслы за паясничеством и пространными аллегориями. У меня действительно есть причины находиться здесь. Я уже описывал эти причины в общении с теми вашими котами, которые показались мне достаточно открытыми, чтобы не воспринять их исключительно враждебно. Не вижу смысла повторяться, так что я просто вывешу здесь немного отредактированные выдержки из этих диалогов.
Теперь ты можешь

, сэра.

11 Месяц Середины Года, 3Э 427 Дом Дагот досрочно завершает культурологическое исследование племени Теней, поскольку Совету, цитата, "все и так ясно".
В тот же день Дом Дагот является в Речное племя, чтобы своими глазами взглянуть на народ, который многие называют способным помериться силой с племенем Теней. Речное племя сказало мне, что я несколько ошибся с определением. Хорошо. Пусть будет "народ, способный принести племени Теней сокрушительное поражение". :)

11 Месяц Середины Года, 3Э 427 Пал Лорд Ворин Дагот Ур, сраженный в бою с богами.
Прости, мой хан, я тебя не дождался...

Неревар... Надеюсь, мы свидимся с тобой, Неревар...

................В КАКОЙ МОМЕНТ ИСТОРИЯ ДАГОТ УРА ПРЕВРАТИЛАСЬ В СКАЗАНИЕ О БЕРЕНЕ И ЛЮТИЭН

11 Месяц Середины Года, 3Э 427 Лорд Ворин Дагот Ур попал под влияние бога другого мира — Валы.
Вала

Тисовая Веточка

Намо Судия поместил его в

речные омуты

Чертоги Мандоса, обитель смерти. Помыслы Валы закрыты для лорда Дагот — ему неведомо, что побудило Валу вмешаться в течение бытия.
Лорд Дагот счёл ниже своего достоинства взывать к силе, пленившей его, и молить о прощении. Он стал думать, как быть дальше.
Надежда отыскать обратный путь была подобна несмелому теплу тлеющего угля, но глава Дома Дагот не мог бездействовать, а потому пошёл... Куда-то. Сперва наугад, затем — наоборот

вне всех систем координат, до минус бесконечности...

Оставаться на месте было невыносимо.
План бытия, подвластный другому богу, жадно пил его силы. Тело лорда Дагот обезобразили увечья: Мандос противился чужеродному творению и отторгал его. Когда лорд Дагот почувствовал, что слабеет, он остановился, чтобы перевести дух.
И тогда ему явились трое... Воплощённый Намо Судия из Валар, заключивший его сюда, с чашей в руках; воплощённая сестра его

Северное Сияние

Ниэнна из Валар; и

Водобоязнь

дева из Майар, сопровождавшая Намо в качестве защитницы.
Они сказали, что намерены исцелить его и вернуть в мир, из которого он был вырван.

Ниэнна — Валиэ, вплетающая в Музыку Мира сострадание и надежду, — поведала Намо о том, как пленник, блуждая, едва не встретил свою смерть. Одному Намо и ведомо, отчего он переменил свое решение, но было так...

Лорд Дагот принял из рук Намо чашу и отпил из нее чудесный сок; растение, давшее его, было ему незнакомо.
...Раны не затянулись даже, а исчезли вмиг — точно их вычеркнули из бытия.
Намо и дева-Майа ушли; их работа была завершена. Вскоре и Ниэнна с лордом Дагот отправились в путь — покидать Чертоги Мандоса им предстояло пешком.
Путь был долог: сок исцелил раны, но не прибавил сил, и лорд Дагот часто нуждался в отдыхе. Ниэнна терпеливо ждала его, когда он отдыхал. Сама она отдыхала совсем чуть-чуть, и лорд Дагот подозревал, что она делала это больше для того, чтобы не задеть его гордость.

...Когда они вышли, мир встретил их сумерками.

Лорд Дагот жалел, что не успел как следует познакомиться с Речным племенем — они выглядели ценными союзниками — но он не смел противиться Ниэнне. Он был ослеплён её ровной сияющей силой, спокойной и мудрой, как... у Азуры у той, на чью милость он давно перестал надеяться.

Ниэнна вела его за пределы земель племён.

...Они как раз миновали заставу и подходили к первому холму в цепи, считающемуся ничейным, как вдруг...
Силуэт стрелка, подсвеченный золотом, высверк стрелы...
Он промахнулся совсем чуть-чуть — оперение едва не мазнуло по шее. Стрелок рассчитывал, что цель будет двигаться быстрее... и ошибся.
Усталость, все еще одолевающая лорда Дагот после блуждания в Мандосе, спасла ему жизнь.
Сужающийся круг вставших из засады воинов заставил его бежать. Быстрого взгляда на них хватило, чтобы признать в них странствующих рыцарей Инквизиции, разбойничьих врагов. Лорд Дагот не был удивлен: местные законы запрещали проход по территории племён, и на него объявили охоту.
Он знал, что это была только его битва, и что один он не выстоит против отряда: его магии хватало только на одно заклинание... Бежать было разумно.
Он оторвался от них на каменистом берегу лесного озера и успел сотворить защитное заклинание, пока воинский отряд не настиг его снова.

Под шум приближающейся погони он закрыл глаза.
Теперь магия его сбережет.

12 — ?? Месяц Середины Года, 3Э 427
________

Лорд Дагот вздрогнул плечами, очнувшись от полусна, в который он погружал себя на ночь. Нестройный металлический лязг был ответом на его движение: воины подобрались и выхватили из ножен мечи. Наблюдают, стало быть. Досадно.

Занималась заря: лес звенел об этом песнями малиновок и лазоревок, крылатых вестниц утра. Если запрокинуть голову, изнанка век делалась красновато-рыжей — свет восходящего солнца не проникал в низину, где расположилось озеро, но ярко окрашивал небо. Наверное, это был очень красивый рассвет. Даже рыцари инквизиции обменялись по его поводу словами восхищения.

Пока лорд Дагот не-спал, часовые успели смениться всего раз. Он отметил это бодрствующей частью сознания. Из этого следовал вывод, что людей у них, пожалуй, было не слишком много. Да и лагерь, разбитый неподалеку, был слишком тих для большого отряда. Лорда Дагот рассчитывали изловить малыми силами.

Сторожили его, между тем, на совесть: лорд Дагот слышал, как воины время от времени переминаются на затекших ногах, прохаживаются туда-сюда и делают махи руками, стряхивая с мышц оцепенение и разгоняя кровь. Никто из дозорных не садился в траву отдохнуть. Некоторые даже не убирали мечей, если судить по свисту лезвий, с которым они разминали руки.
Выходило, что вариантов у лорда Дагот было немного. А точнее — один, если жизнь была ему дорога.
Ждать.

И лорд Дагот ждал.
Последнее время было скупо на передышки, так что лорд Дагот был рад ожиданию. Оно предоставляло отличную возможность упорядочить в уме собранную информацию и передать ее в Совет, который наверняка дожидался его отчета с большим нетерпением. Так он и поступил. Работа шла небыстро: он не мог воспользоваться пером и бумагой, а потому структурировать свои мысли приходилось прямо в голове.
Когда он разорвал связь с Советом, солнце стояло уже высоко.

Припекало знатно — даже в тенистой низине у воды было жарко. Инквизиторские часовые сделались потнее, а их смены — короче.
Лорд Дагот, не желая терять времени, упорно пытался размышлять о делах, но от дневной духоты мысли становились медлительные и неповоротливые... и внимание все соскальзывало, возвращаясь ко вчерашней засаде, словно что-то в ней было неправильно...

Это было бесполезно, но Лорд Дагот думал.

"Среди лесных племен у Речного самый высокий военный потенциал... белые одежды Ниэнны Им ведь не хватает совсем малого, чтобы не просто сдерживать продвижение Теней, а разгромить их войска и заставить долго зализывать раны. Возможно, нам следует сосредоточить дипломатические усилия на них... взметаются и теперь он один И Ветер... он уступает Реке в боевой мощи, но лучник на холме его народ силен духом. Они терпят насмешки... золотой по краям а особенно ...других племен, упивающихся их поражениями, и продолжают вынуждать врага на спортивные поединки... ярко сияет его голова ...чтобы прощупать его слабые места, не рискуя своими воинами. Они усмирили свою гордость, чтобы достичь настоящих успехов. А я повёл себя с ними... что с ним не так ...как глупый мальчишка, когда подчинился ярости, когда вычеркнул этот народ из числа потенциальных союзников..."

Он не заметил, как провалился в сон.
Дальние пешие переходы и долгое поддержание магической защиты столь утомили его тело, что оно взбунтовалось против сознания и выключилось, как двемерский механизм, израсходовавший тепло.

Ему снится звук рога. Громкий, чистый, звонкий... Он не придал ему значения тогда и не осознал после, потому что сперва был занят тактическим отступлением, а потом мысли его от усталости утратили остроту...
Он где-то уже слышал этот сигнал.

Лорд Дагот рывком сел и оперся спиной о березовый ствол. (металлический лязг мечей и кольчуг) Он что же, упал в траву, пока спал?.. Похоже на то. Как же всё болит...

Тем не менее, сон прояснил его сознание. К тому же, дневная жара уже сдала позиции прохладе нового вечера. Самое время было вернуться к осмыслению засады. Новая деталь взволновала его разум еще сильнее прежнего, и теперь он не мог просто забыть об этом.
Лорд Дагот полагал, что звук рога — не единственная деталь, которую он упустил из виду, поэтому решил постепенно вспоминать произошедшее как можно подробнее, тщательно отделяя прямые наблюдения от предположений и отмечая то, что вызывает в нем озадаченность.

"Когда я подходил к холму, на его вершине показался лучник... нет, не так, — преодолевая чувство невероятной абсурдности, осадил себя лорд Дагот. — На вершине холма показался чей-то силуэт. Я плохо разглядел его, потому что закат был ярок, а он стоял против света; я не знаю, был в его руках лук или нет, потому что он стоял ко мне лицом... или задом. Я отчетливо помню одну поднятую руку, а положения второй не осталось в моей памяти. Интересно, что он не спрятался на фоне холма, чтобы силуэт его не был так заметен. Я помечу это как первую странность.
Сразу же вторая странность: звук рога. Сперва сигнал, потом — выстрел. Почему сигнал прозвучал прежде выстрела? Разумнее было бы стрелять тихо, а сигналом дать знак воинам ближнего боя, чтобы они отрезали мне пути к отступлению и добили.
Может, они просто паршивые тактики.
Хорошая мысль. Простая и всё объясняющая. Я запомню на случай, если не смогу придумать ничего лучше.
Третья странность: кажется, сигнал мне знаком. Странность слабая, потому что сигнал слишком прост, чтобы быть уникальным. Даже если я вспомню его, это может быть совпадением.
Дальше. Я плохо помню, с каких позиций вставали мечники. Но они не смогли взять меня в кольцо. Кроме того, я успел сотворить сложное заклинание, причем с некоторым отрывом. Если исключить идею, что они паршивые тактики и воины, напрашивается вывод, что сигнал был дан рановато, ведь вместо заключения в кольцо они в конечном итоге просто погнались за мной всей оравой. Это четвертая странность, допустим.
И пятая, завершающая, но я думаю, что уже знаю, как ее объяснить: засаду устроили на открытой местности. Не в лесу. Но рядом с ним. Полагаю, дело в том, что лес — территория племен, а те, за исключением Теней, не пускают странствующих рыцарей на свою территорию. Либо засада готовилась в спешке, либо они просто не сумели договориться..."

Он еще несколько раз прогнал воспоминания по кругу и дополнительно отметил, что звук рога доносился со стороны холма, а стрела, если он верно помнит, летела под довольно острым относительно земли углом...

"Тот, на холме, не стрелял, — вдруг понял он, — Он трубил в рог... Вот отчего были подняты руки. А лучник притаился ниже... Ты хотел сорвать их атаку, сэра? Или ты просто глупый инквизиторский командир?.."

Вдруг из глубин памяти вынырнуло еще одно воспоминание, но на этот раз — невероятно давнее...

Ворин морщится — голова болит меньше, чем с утра, но звонкий рог Вивека (тогда он еще выглядел как обычный кимер), раздавшийся из недр юрты, ощутимо-таки вдарил по мозгам. Во имя Троих, сколько он вчера выпил?..
Неревару приходится выйти, чтобы заверить мер, что сигнал предназначался не им и они могут заниматься своими делами.
Когда он возвращается, Ворин садится на ковер с ним рядом. С Нереваром он здоровался еще утром, а с Вивеком здороваться расхотелось, так что садится молча.

Между тем он не признал сигнала, которым Вивек его встретил.

— Это старое пастушье приветствие, — охотно объясняет Вивек, когда Ворин спросил об этом. По выражению его лица заметно, что вопросу он донельзя рад. — Нетчимены в наших краях обменивались такими, когда замечали стада друг друга издалека. Только мы не в рога трубили, а в деревянные дудки. Хотя были и те, кто трубил в рога...

— Благодарю, мой друг, за просвещение, — Ворин медленно массирует ноющие виски, — Только не ко времени ты его затеял.

— Ты не спросишь, почему я приветствовал тебя как нетчимен?.. — удивляется Вивек.

Вздох.

— Ну и почему ты приветствовал меня как нетчимен?..

— Потому что ты плывешь такой... заторможенный... словно у тебя ноги из соплей, — Вивек проворно вскакивает и изображает его походку, — Растерянный... Как нетч, отбившийся от стада.

Неревар фыркает. Ворин закатывает глаза, но и сам не может удержаться от тихого фыркающего смеха...

Н е р е в а р. Может ли быть, что там, на холме...?

Догадка была настолько безумной, что здравый смысл в отчаянии взвыл, но отчего-то лорд Дагот замер, напрочь сраженный почти безусловной уверенностью в том, что он попал. Он не мог этого объяснить, но щемяще-горькое чувство родства поднималось в его душе и расправляло плечи, словно оно... было там уже давно, но спало в ожидании своего часа...
Лорд Дагот знал, что ошибка больно ранит его, но не мог отделаться от странной убежденности в своей правоте, хотя вероятность ее была ничтожно мала. Он также знал, что сделает все возможное, чтобы проверить ее на прочность.
Он бог. Стоит ему как следует восстановить силы, и убить его станет очень сложно. Но даже если убьют... Что ему смерть? Он пришит к Сердцу Мира.

"А данмеры? — спросил лорд Дагот сам себя. И ответил решительно: — Подождут данмеры. А если повезет, я приведу им государя".

---

?? Месяц Середины Года, 3Э 427
________
Эти горы не были похожи на те, в которых когда-то стояла крепость Дагот.
"Когорун и сейчас там". "Эти руины перестали быть Когоруном много лет назад. Я отказываюсь звать этот призрак его именем".
Здешняя природа дышала севером, напоминая о н'вахах Скайрима, с которыми кимеры долго воевали в свое время. В землях тамриэльских северян бывали именно такие горы: опоясанные поочередно таежным лесом, тундрой и снеговой зоной, снизу вверх. Было странно думать, что его старый друг, имевший на нордлингов не меньшие обиды, чем он сам, как будто шел теперь по таким местам...

***

...После того, как лорд Дагот в сердце свое допустил мысль о Нереваре, он несколько дней очень много спал. А когда не спал — пел, тихо и для себя, и ему было все равно, что думают рыцари-инквизиторы. Пел боль и скорбь, чтобы надежда в нем не разгорелась тем пламенем, которое, если умрет, заберет с собой всю его душу. Чем горячее надежда, тем больнее жгут угли ее... Лорд Дагот не хотел кормить надежду.
Некоторые угли жглись до сих пор, а было им много сотен лет.

Друг мой, государь мой, отчего ты поверил им так легко? Отчего бросился в бой? Я рассказал бы всё — так ты разве слушал?

Когда он почувствовал, что энергия сна наполнила его до краев, он решил: пора. Он старался не прибегать к магии лишний раз, но то был особый случай — ему бешено хотелось торопиться.
Лорд Дагот хотел заставить рыцарей бросить его и бежать из лагеря, и он полагал, что стая никс-гончих в две дюжины голов вполне на это способна. Вообще-то никс-гончие не вырастали до таких размеров, как он задумал, да и охотились редко более чем в парах, но вряд ли рыцари спросят с его иллюзии за реалистичность...
Иллюзия требовала от заклинателя быть зрячим. Это означало необходимость дождаться темноты, чтобы она скрыла от рыцарей момент, когда он откроет глаза и останется беззащитен. Он снова тихо запел, коротая время до сумерек, а едва померкли на веках отсветы заката — замолчал и притворился, что спит.
И вот, когда вечер вступил в свои права уверенно и властно, он, стараясь дышать ровно, чуть-чуть приоткрыл глаза...

...Вечер выдался туманный, и лорд Дагот счел это везением.
Гончие показывались из молочной завесы — большая часть выходила прямо с воды, но несколько выпрыгнуло из крон прибрежных деревьев. Они двигались неторопливо, чтобы можно было разглядеть их число и размеры, но едва вскочили воины — гончие рывками бросились вперед, и весь лагерь, еще не спавший, дернул прочь.
Не теряя времени, лорд Дагот залил костер водой и быстро пошел следом. Он поддерживал гончих в кривом полукольце, не позволяя никому из отряда рвануть вправо, потому что в той стороне шел он сам. Когда лес впереди стал реже, лорд Дагот принялся отходить еще дальше вправо, позволяя иллюзии понемногу рассеиваться — он видел теперь, как выйти к холму, с которого трубил Неревар тот сэра, а мучить рыцарей просто так ему не было ни нужды, ни удовольствия.
Он слышал, как они отборно матерятся, перекликиваются и собираются вместе, чтобы отправиться в лагерь. Лорд Дагот не замечал, чтобы кто-то из них на бегу падал или врезался, и мысленно желал им остаться невредимыми до самого лагеря, рассеивая еще одно заклинание — то, что придает ловкости телу и уберегает от дурацких увечий...
Утром они сами удивятся тому, как не переломали ног.

Лорд Дагот не знал, как много времени у него есть — ночью, под туманом, рыцари могли бы долго прошататься по лесу, вглядываясь в молочно-синюю темноту, прежде чем выйти на свой лагерь и обнаружить, что пленник пропал. Лорд Дагот надеялся, что потушенный костер ему подсобит — ведь затем он и залил его, чтобы не маячил ярким пятном и не служил ориентиром...

Он полагал маловероятным, что всерьез искать его станут раньше, чем через день или два, но прочесывать окрестности скорее всего начнут уже утром. По правде сказать, вряд ли обход окрестностей начался бы сильно раньше, если бы лорд Дагот оставил костер гореть, но он предпочитал, чтобы его план имел как можно больший запас прочности.
Действовать, впрочем, все равно приходилось быстро: чем дальше он успеет убраться к началу поисков, тем лучше для него.

***

[ту би континУед...]

Господин Неревар Индорил, Хай Ресдайния! Давно забытый, возрождённый вновь! Трое оклеветали тебя, трое предали тебя! Один, кого ты предал, был трижды прав! Господин Ворин Дагот, Дагот Ур, верный вассал, преданный друг, просит тебя прийти и взобраться на Красную Гору. Под ней сорви вновь свои узы, избавься от проклятой кожи и яви миру н'ваха из Морровинда!